- Раньше Вы говорили, что настоящее искусство на самом деле не имеет влияния на социальные трансформации. Но может ли художник ставить себе такую ​​задачу?

- Все-таки искусство имеет социальное влияние. Я даже стараюсь это делать. Например, мой последний проект «По обе стороны», во многом является голосом дискуссии более общественно-политической, чем художественной. Он артикулирует проблему границ воображаемого или физического соседства между людьми, что сегодня особенно актуально для Украины. Я употребляю определенный инструментарий, чтобы привлечь внимание к этой социальной проблеме. И во время одной из моих экскурсий кто-то из посетителей начал анализировать этот проект в категориях различных эстетик - «это эстетика 90-х, а это эстетика 2000-х». Я ему искренне ответил, что мне по барабану, какая это эстетика. Я просто довольно комфортно чувствую себя в различных эстетиках, то есть не концентрируюсь на этом. Искусство наиболее мощное, когда оно сосредотачивается на самом себе.

- То есть не привязано к контексту?

- Проблема в том, что контексты позволяют определенные манипуляции. Контекста избавиться невозможно. Он всегда есть. И не один. Но когда мы только играем контекстами, то отбираем определенную тайну, которую несет креативный художественный акт. Обдираем его с глубинной сути, которую часто понимаем не конца и стараемся вставить собственные разнообразные контексты. Художнику больше можно сделать и сказать. Если так, то и ответственность на нем гораздо больше.

- Удается художникам выдерживать баланс между «чистым» художественным актом и его влиянием на контекст?

- Я не знаю, понимает ли сегодня академический мир искусство хорошо. Поэтому не стоит надеяться, что украинские художники являются изящными интеллектуалами, поскольку большинство из них плохо образованные. Причина - в системе. Украинских художников готовят как производителей определенных продуктов без осознания, зачем они это делают. Почему в Украине отсутствуют серьезные искусствоведы? Большинство искусствоведов - выпускники Академии. Они не имеют настоящей университетского академического образования - солидного, классического, философского основания. По сей день существует совковая традиция, когда искусствоведы должны быть объяснителями, комментаторами того, что художник делает, творить такую ​​среду, и транслировать ее наружу. Это большая проблема, которая осталась и по сей день. Другая проблема, что в Украине не существует ни одного, я не говорю серьезного, а никакого печатного издания, посвященного искусству. Издания, которое могло подхватывать художественный дискурс. Я не говорю, что это должно быть какое-то очень теоретическое издание. Пусть оно будет популярным, но на каком-то уровне.

- Какие задачи могут сегодня стоять перед художниками? Можно сказать, что одно из таких - это создание современного национального нарратива?

- Никого ни к чему нельзя заставить. Хотя в контексте Украины - это важный вопрос. Поэтому художники могут творить национальный дискурс, хотя он очень идеологизированный. Со времени концептуализма не появилось ни одной серьезной рефлексии в самом искусстве, постмодернизм толко обострил проблемы, релятивизируя все. Украинские художники, как и все остальные, стали заложниками идеологических дискурсов, а это всегда плохо для искусства. Это очень видно для всех, кто способен что-либо еще видеть.

- Может ли в таком случае художник взять на себя ответственность за конструирование национальной идентичности?

- Может, но и не должен. Возникает граница между художником и гражданином. В Украине существует романтическая или постромантическая традиция, в которой художник - это человек, которому разрешено больше, потому что он художник. Если так, то и ответственность на нем гораздо больше. Многие общественные клише, которые имеют корни в романтическом воображении о художнике, очень часто удобны для художников. Они это используют, потому что «мне можно больше». Но с точки зрения гражданина или соотечественника художник может ни больше, ни меньше. Он может столько же, сколько и другие. Когда художник своим трудом конструирует национальную идентичность - писатель пишет, художник рисует, а режиссер делает кино, то важно, чтобы был потребитель созданных ими смыслов. Но при такой маргинализации культурной сферы, кроме попсы, это трудно донести. А так называемый политический класс, я не хочу говорить об элите, не умеет это использовать для своих собственных политических программ.

- Какова роль менеджера культуры в художественном процессе и какие качества и навыки он должен приобрести?

- Я стал менеджером культуры случайно. Когда мне было 22 лета , я еще учился в Академии исскуств в Варшаве. И мы создали галерею для того, чтобы существующая система предоставляла нам возможности. То есть, чтобы мы могли себя увидеть в той системе, которая тогда существовала, нам надо было с нуля начать творить что-то, что сможет представлять нас, и то, что мы делаем. Но когда ты творишь какую-то структуру, то тоже должен научиться делать определенные вещи, которые эта профессия требует. И так, шаг за шагом, я стал менеджером не из-за теории, а из-за практику. Я тогда совсем ничего не знал о менеджменте. Книги о менеджменте начал читать уже когда имел опыт. Много техник менеджмента - это просто common sense, сформализованый и описаный. Но моя любимая техника - это менеджмент by walking, когда я хожу от одного человека к другому и говорю с ними: чем занимаешься, что сделал. И эта техника очень хорошая. Очевидно, это все зависит от масштаба, не всегда можно, когда есть много людей, ходить, но в моей карьере она была одной из самых успешных. Ты наводиш непосредственный контакт. Когда ты это делаешь постоянно, то твои работники до конца не знают, сколько ты знаешь. Это также моделирует их поведение. И тогда многие вещи не надо контролировать, потому что они контролируют через натуральный способ. Это выглядит как нормальное человеческое поведение, но это одна из техник менеджмента.

- Какое бы определение Вы дали роли «менеджер культуры»?

- Искусство, которое в своей европейские традиции является анархистичною формой деятельности, де-факто существует в рамках института. То есть быть художником вне институтом очень сложно. Быть куратором вне институтами очень сложно. У тебя просто недостаточно возможностей и рычагов влияния. Благодаря институтам существуют определенные коды и формы поведения. И в рамках этой системы существует менеджер культуры. Он выполняет ту же работу, что и другие менеджеры, только в сфере культуры. Все это происходит в рамках институциональной площадки, которая дефинирует роли и позиции людей в рамках этого процесса. Культура - это живой организм.

- Свою карьеру Вы начинали в рекламной индустрии. Как Вы думаете, какой бэкграунд нужен для успешной карьеры менеджера культуры?

- Культура - это живой организм. И очень часто мы не знаем, что является нашим конечным продуктом. А менеджмент - это не теория, это - практика. Однако путь через рекламный бизнес - это худшая из возможных. Я покинул рекламный бизнес, чтобы приехать в Украину. Хотя я действительно очень хорошо зарабатывал, но чувствовал, что продуцирую информационный шум. В коммерческие рекламе работает много творческих людей. Однако система очень быстро вытесняет из них почти все и берется за новых. Это почти так же, как в крупных финансовых фондов, где менеджерами являются молодые люди. Поэтому я вообще не думаю, что рекламный бизнес - это хорошая школа для чего-либо. Это школа цинизма.

Нет ничего лучше, как классическое образование со знанием культуры и философии, незфальшованой истории, истории как определенного способа познания, освоения мира. Многие успешные предприниматели не получали никаких специальностей. Но они имели широкий кругозор и определенный талант. К управлению тоже должен быть талант. И когда к нему добавить какие-то базовые техники, ты становишься успешным. Без таланта успех будет иметь границу.

Интервью провел Павел Белодед, соучредитель международной Ассоциации "Культура и креативность"

Ежи Онух выступит хедлайнером на Фестивале Идей в Одессе. Подробнее здесь.

Источник фото: "Неделя.ua"